Блеск ослепляет каждого, чья нога касается порога клуба Освальдс этим вечером. Казалось бы, цель достигнута - зал полон, я вижу на лицах гостей улыбки, слышу их смех, наблюдаю за тем, как реки текилы и водопады шампанского перетекают из русла бутылок по устьям бокалов в жадные озера их ртов. Изрядно опьяневшие женщины в узких платьях с бахромой у подола на подкашивающихся ногах кочуют от столика к столику. Наслаждающиеся сигарами мужчины в элегантных смокингах с радостью отодвигают им стулья, а некоторых даже пускают к себе на колени. Люси весело пританцовывает в такт контрабасисту, напевая что-то веселое и задорно покачивая усыпанным камнями пером в своих волнистых волосах. Я сижу за одним из столиков в гордом одиночестве и чувствую, как ссутулены мои плечи.
     - Мистер Кобблпот, шампанского?
     - Мистер Кобблпот, отличная вечеринка!
     - Мистер Кобблпот, Вы так напряжены!
     Мои заботливые девочки, называющие себя "экзотическими танцовщицами" крутятся вокруг меня весь вечер. Они подбегают по одной и убегают через секунду - жест приличия и не более. Я ценю это, но качаю головой, хотя и рука моя непроизвольно лишь крепче сжимает ручку зонтика-трости, выпустить который я не решаюсь даже сейчас. Я мечтал о том, чтобы организовать подобную вечеринку в стиле "Великого Гэтсби" с самого Хэллоуина, а теперь вынужден чувствовать себя на пороховой бочке. Все, начиная от поведения персонала, и вплоть до качества шампанского меня беспокоит. Беспокоят эти блестки и конфетти, которыми щедро сыплют пушки с потолка. Беспокоит расстановка столов. Даже шторы, плотно закрывающие окна в моем клубе, меня беспокоят. Все это кажется столь неуместным, что даже занавески этого мужлана из бара Гамлет здесь могли бы выглядеть более органично. Я кривлю губы и отвожу взгляд, пытаясь ни чем не выдать свою нервозность.
     На самом деле, я прекрасно понимаю, что вызвана она отнюдь не плохой организацией вечеринки. Напротив, она - безупречна, но я ощущаю себя будто на иголках с самого начала этой недели. Ровнехонько с того дня, как по новостям сообщили, что лечебница Аркхэм лишилась нескольких пациентов, да еще и отнюдь не добровольно. Мне стыдно признаться, но я боюсь их. Боюсь каждого из них, кого бы ни привела судьба к дверям Освальдс. Боюсь буйных психов, которые могут затеять здесь дебош. Боюсь тихих сумасшедших, которые могут увести кого-то в кабинку туалета, а там прирезать. Боюсь, словно они могут забрать мою славу двинутого и беспринципного кретина, который может устроить истерику на пустом месте. Но больше всего я боюсь ее - ту женщину, которую я своими руками запихнул в эту лечебницу, против которой лично свидетельствовал и чей затылок с таким наслаждением провожал, глядя на хитрое сплетение ремней безопасности на спине ее смирительной рубашки. Фиш, черт ее дери, Муни. Эта женщина не хуже меня умеет выпутываться даже из самых сложных ситуацией, и теми остатками разума, которые еще не поддались панике, я понимаю, что присоединиться к сбежавшим для нее не стоит никаких усилий.
     Оглядываясь по сторонам, я со всей серьезностью ищу ее в толпе. Кому, как не мне знать, что первый же, к кому она наведается в гости в случае освобождения, станет Освальд Кобблпот. Увидеть мою голову насаженной на пику - ее мечта еще с того самого раза, как я впервые предал ее. А уж после того, как я способствовал ее заключению в психушке, она наверняка разработала особо извращенный план по отсеканию всех моих конечностей. Нервно сглотнув, я сдвигаю колени и еще сильнее сжимаю рукоятку зонта.

[NIC]Lucy[/NIC][STA]alter ego[/STA]Перо на ободке певицы покачивается в такт её плавным движениям. Позади неё тонкой неоново-синей линией переливается зонтик – фирменный знак владельца клуба «Освальдс». Сам хозяин заведения, съёжившись, одиноко сидит за столиком, наиболее удачно расположенным перед сценой. Он выглядит как нахохлившаяся, нервная птица, готовая в любой момент щелкнуть острым клювом. Его зовут мистер Освальд Кобблпот или, как презрительно уточнил Луиджи, Пингвин. Понаблюдав за мужчиной какое-то время, Джейн теперь прекрасно понимает, откуда взялось это глупое прозвище.
Она сидит в самом уголке дивана, повернувшись полубоком, чтобы видеть весь зал. Разряженные под дресс-код вечеринки посетители, проходя мимо Джейн, скользят взглядами по укромному местечку, и лишь на секунду выражение их лиц изменяется на разочарованное – надо же, занято. Уильямс каждый раз нервозно поводит плечами, когда люди отходят от её столика. Её не смущает внимание этих женщин и мужчин, нет. Просто они на время заслоняют обзор. А для девушки главное, чтобы мистер Кобблпот по-прежнему сутулился, оставаясь на своём месте.
Джейн сказала бы, что Пингвин ничуть не похож на Джея Гэтсби. А вот блондинка на сцене вполне подходит под образ вертихвостки Дейзи Бьюкенен. И взгляд мистера Кобблпота на певицу Дженни непременно подвела бы под историю, отчаянно романтизировав их отношения. Но Джейн молчит, что только к лучшему. Её роль в подготовке к сегодняшнему вечеру уже завершена. Теперь ей лучше отдохнуть, пока Люси – в который раз! – вытащит их задницу из неведомого дерьма, в которое они умудрились вляпаться. Всё, что сейчас знает девушка – это время, объект и цель. А ещё то, что ретро-платье из бисерной блестящей бахромы её бесит.
Пришлось временно забыть о сбежавшей Зелфе, о Бене, о своих проблемах. Иногда ради собственной дальнейшей выгоды приходится делать то, что вовсе не планировал делать. Люси, медленно и вальяжно закидывая ногу на ногу, хлопает в ладоши, когда заканчивается очередная песня. Этот жест, к слову, тоже входит в разряд «не хочу, но надо».
Джейн зря билась в истерике и хотела бежать за канадскую границу. Они обе успели нафантазировать невесть что про мистера Кобблпота, а на деле этот мужчина оказался таким тощим, что, наверное, плевком перешибить можно. Но таких с виду неказистых нельзя недооценивать, нет. Люси знает, почему именно ей поручено немножко попугать сэра Освальда. Она ведь тоже из этих – никаких на первый взгляд.
Сервировка на столах отличная. Шум, музыка, танцовщицы, блестки, оседающие даже на языке. Наряды у всех красивые, степень алкогольного опьянения практически удручающая. Мистеру Кобблпоту может быть странно будет услышать вместо ожидаемой развязной болтовни тихий, удивительно чёткий голос, уважительно вопрошающий:
- Так это вы и есть, тот самый великий Гэтсби?
Уильямс улыбается, изящно протягивая руку мужчине с тростью. Она подошла как-то незаметно, словно просто намеревалась наведаться в уборную, но вдруг остановилась прямо перед столиком хозяина заведения.
- Замечательный вечер, - по лицу девушки трудно понять, искренне она это говорит или же из вежливости. – Вы постарались на славу, мистер Кобблпот.
Люси опирается ладонью на край стола, чуть свозя скатерть вместе со всей посудой. Она бросает быстрый взгляд куда-то поверх головы мужчины, тут же вновь сосредотачивая на нём всё своё внимание.
- Я наблюдала за гостями какое-то время, - буднично отмечает девушка. – И, мне кажется, все уже немножко пресытились джазом. Заскучали. Я вот устала ждать, когда случится что-нибудь… Захватывающее.
Звон и грохот падающих бокалов разрывает раздражающий гомон в зале. Один нанесенный со всей силы удар ногой под неестественно вывернутое колено, краткий, ослепляющий белизной блеск лезвия, поймавшего луч прожектора, и на шее мистера Кобблпота уже проступает красный след от приставленного острием к горлу ножа.
- Дамы и господа, просьба не расходиться! – Уильямс широко улыбается, чересчур задорно выкрикивая это предложение в толпу. – И ближе тоже не подходить, нет-нет, - она вдавливает лезвие в кожу Освальда чуть сильнее, заметив, как в их сторону моментально дернулись пара охранников. – Вас ждёт что-то очень, очень интересное! – обещает Люси, самодовольно усмехаясь – на входе в клуб тоже не без сюрпризов. – А ты продолжай петь! – почти срываясь на визг орёт Уильямс через плечо, обращаясь к девушке за микрофонной стойкой.
- Вечеринка ведь только начинается, - заговорщицким шепотом добавляет она, выдыхая прямо в ухо мистеру Кобблпоту и тихонько посмеиваясь. Уильямс переводит взгляд чуть вниз и замечает, что немного переборщила с силой. – Упс! – наигранно-испуганно ахает Люси. – Вы вида собственной крови не боитесь? А то у вас на шейке царапинка.

Отредактировано Jane Williams (2016-03-09 21:59:14)

[NIC]Lucy[/NIC][STA]alter ego[/STA]Люси не чувствует себя в безопасности, несмотря на всю браваду. Нездорово блестящие глаза девицы мечутся от лица к лицу, улыбка, больше похожая на оскал, карикатурно прилипла к губам. Повскакивавшие со своих мест телохранители, или кто они там, подручные Пингвина, внушают разумные опасения и огромные сомнения в том, что позавчера драпанувшая из психушки девчонка вместо долгожданной свободы и раздолья на улицах Готэма не заимеет дыру в башке и не распластается на полу «Освальдса». Бесславная была бы кончина в обмен всего лишь на царапину на шее Кобблпота.
Зарождающаяся паника от того, что Люси не справится одна со всеми этими мужиками, сменяется азартом. Эмджей появляется настолько вовремя, что ещё секунда, и девушка среагировала бы на его эффектный выход вздохом облегчения. Но Уильямс всего лишь хищно ухмыляется. Вид катящейся к сцене отрубленной головы и с визгами отскакивающих и задирающих коленки выше головы дамочек вызывает у Люси странный, доселе неизведанный восторг. В отличие от остальных присутствующих, бывшая пациентка Аркхэма рада такому повороту событий. Зан однозначно сдвинутый, куда сильнее, чем она. От его вида даже у Люси бегут по спине мурашки, хотя она может быть почти полностью уверена, что в этот вечер псих Эмджей на её стороне.
На просьбу Освальда Уильямс реагирует неоднозначно. На мгновение её хватка становится больше похожа на крепкое объятие, и девчонка оставляет звонкий поцелуй на щеке владельца клуба.
- Да какой же ты милашка! – восклицает Люси вполне искренне. – Я подумаю над твоим предложением, хорошо?
Так забавно, что все эти люди, такие значительные, обладающие властью и козыряющие ею, струсили перед парочкой психопатов. Но не зря вокруг горящего здания или трупа на асфальте собираются толпы зевак, хотя многим из них откровенно страшно. Это ведь тоже зрелище, будоражащее кровь, пугающее, но притягательное – за этим, собственно, все и явились в злачное местечко. Может, они прикидывают, прикончит ли эта тщедушная сумасшедшая Пингвина? И что в таком случае? Растерянно покачивая головами расходиться по домам?
Гости «Освальдса» не представляют, к чему им готовиться.  Двое ворвавшихся в обычный уклад жизни Готэма умалишенных кажутся им куда более непредсказуемыми и опасными, чем бандюган, без предупреждения способный всадить пулю в живот. Люси и Эмджею играет на руку, что никто не знает наверняка, сколько ещё таких же больных притаилось в клубе Пингвина и ждут своей минуты славы. И, кажется, публика практически созрела для того, чтобы плясать под дудку психов, лишь бы выбраться отсюда живыми. Кобблпот, к примеру, уже готов на всё, если он, конечно, не блефует. Но как далеко собравшиеся могут зайти, чтобы их головы не постигла печальная участь, продемонстрированная Эмджеем на примере охранника?
- Так и быть, раз уж мистер Кобблпот очень волнуется за вас, - с улыбкой сообщает Люси, обводя взглядом гостей клуба. – Мы сыграем в одну игру, всё-таки у нас тут вечеринка, а какая вечеринка без увлекательных игр? Те, кто будет тщательно следовать правилам и не выйдет из игры из-за своей невнимательности, смогут уйти. Не бойтесь, вы все знаете эту детскую забаву, - успокаивающе обещает Уильямс. – «Саймон говорит». Я буду ведущей! Тебе случайно не нужен конферансье в клуб? – как бы между прочим спрашивает девушка у Пингвина и, не дожидаясь его ответа, продолжает. – Нет? Ну ладно. Так вот, я Саймон. И Саймон говорит… - Люси делает крохотную паузу. – Берите ножи. Смелее, смелее. Молодцы. А теперь Саймон говорит… - Уильямс поводит ножом по горлу Пингвина, как будто играет смычком по струнам. Лезвие больше не ранит мистера Кобблпота, разве что сочащаяся из небольшой ранки на шее кровь размазывается по его коже полупрозрачной пленкой. – Режьте.

Отредактировано Jane Williams (2016-03-09 21:58:33)

     Паника в буквальном смысле сжимает на моем горле свои пальцы, чуть выше пальцев девчонки, которая держит меня в заложниках. Я чувствую, как испарина проступила на моем лбу, смешиваясь с влажным гелем, держащим челку разделенной на три равные части. Я чувствую, как крохотная капля, зарождаясь чуть выше виска, катится по щеке, минуя несостоявшиеся бакендарбы, и тонет в белоснежном вороте моей рубашки. Я чувствую, как шустрое и боязливое сердце кролика в моей груди тщится пробить ребра и выскочить наружу, чтобы хотя бы оно сумело избежать уготованной мне участи. Незнакомка крепче прижимает меня к себе, но делает она это не с силой и остервенением, а едва ли нехотя. Прежде, чем я успеваю задать себе вопрос, не противен ли я ей, она целует меня в щеку. Вот так вот, с полуистеричным смехом и сомнительным комплиментом-замечанием. Теперь уже противно становится мне. Я стараюсь избегать любых контактов, особенно физических. Особенно столь... интимных. Я сглатываю и дрожащим голосом прошу:
     - Отпусти меня, - я стараюсь не угрожать ей, а найти определенный подход. Если девчонка сошла с ума, или если она и впрямь не настроена меня убивать - это было видно по ее хватке и тому, что она приставила нож к моему горлу затупленной стороной - можно попытаться ее уговорить. Или, в крайнем случае, заболтать. Я перехожу на шепот, - у меня есть деньги. И влияние. Скажи мне, что ты хочешь, и я дам тебе это.
     Я стараюсь не смотреть в сторону Люси на сцене. Я вижу, как дрожат ее тонкие щиколотки, видневшиеся из-под платья. Я слышу голос Марва, который пытается отвлечь на себя внимание, кидаясь грудью на амбразуру. Он никогда не мог похвастаться достаточным количеством ума. Сначала отвага и мускулы, потом мозги. Будь на месте чокнутого с головой охранника адекватный человек, его методы подействовали бы куда лучше, но никогда не знаешь, как нужно вести себя с теми, о котом местные вести говорят "сумасшедшие". Они бежали из Аркхэма. Из самой строгой и суровой лечебницы штата. Они не просто достаточно двинулись, чтобы попасть туда, но и нахватались достаточно бесстрашия (или отчаяния? готовы ли они стать смертниками, есть ли им что терять?), чтобы открыто нападать на клуб в столь крошечном составе? Впрочем, об этом говорить было рано. Кто знает, какой именно джокер припасен в их рукавах.
     - Не тронь ее! - кричу я мужчине с золотыми зубами, который приставляет нож к горлу Люси. В ее глазах и я должен выглядеть героем, не должны же все лавры доставаться Танкарду. Между тем, моя спутница, должно быть, расстроившись, что не все внимание ее жертвы достается ей, еще более цепко сжимает объятие. И практически в ту же секунду я слышу, как за стенами здания начинает свою монотонную речь полиция. Хоть куда-то эти бездарные служители закона успели вовремя. Немного приободрившись, я щурюсь и думаю, как поступить дальше. Если убегу прямо сейчас, смогу спрятаться от мужика за сценой, а в девицу подле меня сможет выстрелить полиция. Мне совсем не нравится быть щитом.
     - Это что, кто-то из ваших? - я решаю отвлечь свою надзирательницу, кивая в сторону кулис на сцене. Девушка поворачивает голову и я, тем временем, резко хватаю ее за руку, выкручивая ту. Будь у меня сила нормального мужчины, я бы наверняка сломал ее, однако я слишком слаб для этого. Мне удается высвободиться лишь на мгновение, пока девчонка не нападает на меня с ответкой. Провести ее оказывается не так просто, и я падаю от сильного удара, понимая, что ее удар сшибает меня с ног.
     - Я здесь! Освальд Кобблпот! Спасите меня! - кричу я полиции, которая уже наверняка наблюдает за нами. Не очень героично, но я и не обещал, что буду геройствовать на самом деле.

Урод. Какой же урод… Ну почему ему ещё в детстве не подарили большущий рулон пупырчатой плёнки, чтобы он до конца жизни мог счастливо лопать воздушные пузырьки и беззубо улыбаться.
Теперь, когда псих извратил его сценарий, Танкард чувствует какую-то подступающую внутреннюю тошноту. Он смотрит на людей  вокруг с непривычного ракурса сцены и видит лишь стекающие по лысеющим лбам капли едкого пота, аляповатый грим, размазанный вперемешку со слезами и соплями, на лицах фриков,  искажённые животным ужасом и яркой помадой рты женщин, сдерживающих визги за дрожью сморщенных губ…
Стоит Марву окончательно выйти из себя, потерять контроль и жертв уже будет не избежать, и первой, скорей всего, погибнет мисс Фостер, но ему тогда уже будет всё равно. Именно поэтому он будет сейчас спокоен и даже постарается вспомнить, что ему советовали делать в критических ситуациях тюремные психиатры.
- Раз… Раз.. – Микрофон усиливает хриплый голос громилы, вплетает в него резкий противный свист, заставляя последний неприятно резонировать в барабанных перепонках окружающих .
Последовавшее за этим мгновение внезапной тишины растягивается, но вот его прерывает отчаянный вскрик Кобблпота. Танкард смотрит в сторону хозяина заведения и встречается со взглядом его широко распахнутых глаз, внутри которых лихорадочно мечутся выцветшие зрачки. В них есть что-то такое, что Марв уже видел в глазах психопата с пистолетом, то, что живёт и в нём самом – безумие Готема. А значит ещё немного и Пингвин не выдержит и начнёт действовать, -выкручиваться и отчаянно спасать свою гнилую душонку. Уж этих умений у него не отнять.
В этот момент к игре присоединяются копы. Их занудно-монотонная партия начинает раз за разом звучать снаружи, не замолкая ни на секунду, и великан понимает, что нормально спеть ему уже точно не дадут, да и к тому же…
- Кажется, я забыл слова… - Марв усмехается, приподнимая спрятанный в рубцах шрамов левый угол губ, и делает шаг прямо в сторону убийцы, всё ещё продолжающего  жадно сжимать свою жертву, но уже начавшего нервно оглядываться по сторонам, как это всегда делают загнанные в угол крысы. Через секунду этот кусок канализационного  дерьма тоже начнёт действовать, иначе быть не может.
Сбившееся в сторону перо, украшающее причёску Люси, смешно щекочет лицо террориста, когда девушка податливо дёргается в такт движениям ножа у своего горла, но Танкарда веселит сейчас совсем не это. Причина скрывается где-то внутри него самого, в том, что там пробуждается, практически наплевав на все жалкие препятствия разума.
Он делает очередной небольшой шажок в направлении Зана, затем ещё один…
- Ты знаешь, приятель, а я узнал тебя. Мистер крохотные яйца, я прав? Ты сраный любитель дешёвых сериальных мелодрам, напичканных фальшивым смехом и тупой критин, жаждущий славы и внимания публики, которого  кто-то ещё и дёргает за поводок, крепко обвязанный вокруг мошонки. Нравится чувствовать себя на вершине пирамиды, хочешь любоваться своим отреставрированным зубным рядом с первых страниц “Готем гэззет”, красавчик? Но ни хрена у тебя не выйдет. Хочешь, я расскажу тебе, чем это всё закончится? – Марв говорил, сверля противника бычьим взглядом и продолжая надвигаться на него неотвратимой стеной пресса-ловушки. – Уже завтра тебя забудут. Ты выбрал не тот город, для своего бенефиса, зубастик. Потому что здесь твоё место так быстро займёт какой-нибудь другой любитель давить улыбку психопата, что ты не успеешь даже удивиться. Свой шанс заявить о себе ты потратил на какую-то жалкую певичку и второсортные шуточки, а теперь, когда в твой трахнутый  политическими ток-шоу мозг, наконец ,начинает доходить то, что ты всё просрал…
Как обычно от такого неповоротливого громилы как он, никто не ожидает такой скорости, и это позволяет Танкарду буквально в одно мгновение прыгнуть и врезаться в парочку всей своей необъятной тушей. Грохнувшийся о пол и дезориентированный психопат успевает пару раз пальнуть куда-то наугад, но Марв в это время уже умудряется отбросить пострадавшую, но скорей всего ещё живую мисс Фостер в сторону и перехватить руку с огнестрелом, моментально выворачивая её кисть на 360 градусов.
 
Где-то на заднем плане истошно вопит чей-то до боли знакомый голос.

Отредактировано Marvin Tankard (2016-04-01 17:20:09)

Кто стрелял? – а точнее - кто был первым? Это главный вопрос, который потом зададут в службе собственной безопасности всем, чьи рапорта лягут на стол начальству после сегодняшнего инцидента. Сейчас, и даже через час, придя в себя после случившегося и подумав, никто из полицейских, в частности и Корбетт не сможет ответить на вопрос, из чьего оружия был произведен первый выстрел. Он мог с уверенностью только сказать, что в стволе его пистолета все еще было масло, не снятое первой вылетевшей пулей, в тот момент, когда загремели первые выстрелы. Скорее всего, стрелять начали телохранители бандитов. Эту версию, пожалуй, потом и расскажут все сотрудники в ходе служебной проверки по факту перестрелки.
Оценить обстановку до конца не представилось возможным, в связи с чем группа, возглавляемая детективом, вступила в прямое столкновение с вооруженными агрессивно настроенными гражданами. Таковых навскидку в зале насчитали порядка шести – и это на момент появления полицейских на сцене, в прямом и переносном смысле слова тоже. Двух стражи порядка свалили практически сразу, в первый миг, причем, как потом выяснится, это были, собственно, «хорошие бандиты» - охранники клуба, доставшие пушки так не вовремя, чем выделились из общей массы мирных гостей.
На девушку, секунду назад державшую нож у горла хозяина заведения, обратил внимание только Корбетт, который все еще не произвел ни одного выстрела. Предоставив младшему офицерскому составу дырявить стены клуба, а иногда и тушки гостей самим, детектив, пригибаясь пониже к полу, подбежал к раненному Кобблпоту. Как специалист по преступным группировкам и семьям Готэма, Шон прекрасно знал, чья смерть сегодня станет действительно серьезной проблемой для города, и кого потерять нельзя. Заслонив собой ценного бандита с продырявленной ладонью так, чтобы в тылу оставался только Кобблпот и глухая стена, Шон, наконец, выстрелил в сторону пытающихся скрыться беспредельщиков, затем выстрелил вновь. Цели попасть он не ставил – огонь велся на подавление, чтобы, так сказать, подстегнуть подозреваемых, бегущих прямо в руки окруживших здание патрульных. Оставалось только надеяться на расторопность охранявших выход из клуба коллег, которые смогут отличить парочку от гражданских.
Выстрелы смолкли: не прошло и минуты, которая, как показалось всем присутствующим, зависшим на волоске от смерти или как минимум на волоске от тяжелых ранений, продлилась несколько часов. Воздух в клубе наполнился запахом пороха и крови. Пришедшие в себя после потерь охранники сложили оружие, признав, наконец, что полиция сейчас – это самые что ни есть «свои». Полицейские, особо не раздумывая, приступили к задержаниям до выяснения всех обстоятельств: крепили вообще всех, без разбора, что оставшихся в клубе, что выскочивших на улицу, бандитов, гостей, персонал, музыкантов... Двое даже с полной уверенностью в своих силах, двинулись со средствами фиксации и ограничения подвижности к здоровяку, который первым оказал сопротивление напавшим на клуб психам.
- Не тронь! - возвращая пистолет в кобуру, пресёк попытку Кобблпота вытащить нож из ладони Шон, после чего в освободившейся руке детектива появились вороненые браслеты: - Ну, мистер Кобблпот, в связи с покушением на вашу жизнь, не желаете ли проехать с нами в ближайший участок? Для вашей безопасности, конечно.
Глумлением это не было, во всяком случае, не в полном смысле этого слова. И детектив, и бандит понимали, что в этом городе, в том, каким он является сейчас, последний реально может отказаться, так сказать, от услуг стражей порядка.