- Это всё, на что вы способны, пидерки? – Я схаркиваю кровавую ленту вязкой слюны под ноги одному из удерживающих меня копов, и тут же получаю очередной удар под дых, после чего  тяжело повисаю сразу на трёх парах рук. Уроды пыхтят как престарелые мопсы в сорокоградусную жару, продолжая выплёвывать из своих гнилых пастей прогорклую ненависть и нелепые угрозы, замешанные на крошечночленных комплексах. При желании я мог бы за считанные минуты превратить их пунцовые от натуги лица в декорации для третьесортного фильма ужасов, но на этот раз я точно не виновен и не собираюсь возвращаться за решётку, особенно по собственной воле! Ну, или по желанию какого-то охуевшего от передоза бабла и власти полицейского чинуши, прикрывающего собственную задницу.

Мой следующий плевок прилипает красивой размашистой кляксой прямо на бумаги для подписи, которыми мне тычут в лицо, а я смеюсь так яростно, что с моих губ разлетаются в стороны тягучие карминовые нити растопленной на солнце гранатовой нуги. Веду себя так, словно всё что происходит, в какой-то мере даже доставляет мне удовольствие, хотя истинное удовольствие я бы скорее получил как раз в том случае, если бы мы поменялись с ребятами в форме ролями. Впрочем, нужно отогнать от себя эти мысли. Мне нельзя забываться.

В конце концов, им надоедает. Расколошматив мне напоследок только недавно успевший зажить рубец над правой бровью, они уходят, попутно сцеживая ругательства сквозь жиденькие имбецильные насмешки своих рабочих шестёрочьих губ.

Я оседаю прямо на пол, прислонившись спиной к зашарпанной от художественных наколок стене камеры предварительного заключения и осматриваю хорошо знакомую обстановку участка. Почти все псевдо хранители закона уже разбрелись по домам. Остались только дежурные и соседи по несчастью, которые или отводят глаза, словно нашкодившие щенки, или наоборот таращатся на меня в приступе многодневного запора маниакальной радости. А ещё где-то поблизости орёт этот скрипучий голос с тем самым особым акцентом, таким же, какой засел и во мне, впитавшись, наверное, прямо с молоком матери. Интонации этого потока дешёвых понтов и нервов кажутся мне до чёртиков знакомыми. И, туда тебя в колено, я оказываюсь прав. Вот так встреча! Это практически блядский Санта. Не с этой ли ирландской бородатой харей мы не давеча как вчера дали в баре такого джазу, что собрать в памяти этот вечер теперь можно только из отражений в осколках бутылок и междометий.

Этот седобородый гандон в шляпе и галстуке то что здесь забыл в столь поздний час…

Язык не поворачивается назвать Харви копом… Разве может быть одним из этих отбросов тот, кто способен пить всё, что горит, параллельно отплясывая дикие танцы прямо на столе в окружении парочки развратных татуированных толстушек, а потом ещё и кричать на всё заведение: “Смерть сассанахам!” А ведь вчера, кажется, всё было именно так… Кажется…
- Не угостишь сигареткой, приятель? – Такому пожёванному временем куску вяленой говядины как я справиться с болью намного проще, чем перебороть это жгущее под мозговой коркой желание закурить. – Неплохо выглядишь.

В отличие от меня, хрЕнового олицетворения спокойствия и нирванной отрешённости, лицо Буллока кипит гневными эмоциями как булькающее в раскалённом котле варево. Я смотрю на него с едким ироничным прищуром единственного не заплывшего от гематом глаза, частично спрятанного под косой тенью куста рыжей брови, и думаю о том, что грозный разлёт фирменного жеста пальцев этого падонка настолько суров, словно он сейчас готовится разом проклясть злоебучим сглазом весь окружающий его мир. Хотя, конечно, я мог бы подумать и о том, что именно этот человек мог бы подогнать мне неплохое алиби, но в то же время, я способен примерно прикинуть и то, сколько говнюк мог вчера вкачать алкоголя в свою хриплую глотку, чтобы отбросить этот спасательный круг с надписью “Айриш бро лимитед эдишн” подальше.

  - Как-то обстановка нашей прошлой встречи была поярче, не находишь?

Мучительная протяжность выдохов зацикливается парой коротких фраз, набитых азбукой Морзе гулкой боли в висках, и к острому желанию курить присоединяется потребность в выпивке. И почему при взгляде на Буллока меня не покидает чувство того, что на мусорной свалке внутри моей головы непременно необходимо отыскать что-то важное. А ещё, где-то параллельно выстраиваются в ряд мысли о том, что ни этот ли в меру упитанный и организовал всю эту подставу? Чувствую злость. И пусть лучше она обернётся против меня самого, чем я окажусь прав. Вот только дерьмо в моей жизни всегда оказывалось именно дерьмом, не превращаясь чудесным образом в шоколадные батончики по одному моему желанию. Ну так как, Харви, что скажешь…

Отредактировано Marvin Tankard (2016-05-17 12:13:43)

Детектив Харви Буллок прицельно гадит мне в душу со своей высокой колокольни, и я остаюсь без курева. Скверно. Такие вот милые ребята убивают веру в людей даже круче, чем разбавляющие пиво бармены или болтливые шлюхи.
Меня накрывает усталость. Чёртов коп пока не пытается играть в плохиша, но он может катиться со своими раскаяниями на все четыре стороны, сейчас меня больше заботит корка запёкшейся крови, неприятно стягивающая кожу на предплечье и частично закрывшая набитое под ней имя. Голди - моя путеводная фея, напоминающая, что у старого уродца вроде меня ещё остались кое-какие незавершённые дела в этом задыхающемся от блевотных спазмов городе. Я улыбаюсь. Демоны сточных канав, да у меня и раньше никогда не получалось делать это красиво, что уж говорить о сейчас, когда одна из губ и вовсе свисает на зубах разорванными лохмотьями хорошенько отбитой кулаками  плоти…
-  На хуй – это туда, Буллок. Твоё обезжиренное молоко, тапки-кролики и кулинарные ток-шоу по телеку уже заждались тебя там. – Я машу рукой, предоставляя этим нехитрым жестом в распоряжение полицейского любое направление, лишь бы подальше отсюда. – И да, не забудь завернуть в газетку и прихватить с собой старания своих коллег тоже. Вам не пришить ко мне кусок дерьма только потому, что вам так хочется. Да и к слову, мне точно всё равно, что этот клуб содомирующих толстопузов в форме, чем-то там славится.
Вот так вот. Ещё совсем недавно я называл этого человека своим корешом, а сегодня он едва сдерживается, чтобы не вбить мне в глаз ручку и потчует крайне дешёвыми сказками о том, что все люди братья. Впрочем, даже в его ночном бреду закостенелого алкоголика, проскальзывает забавная мысль… Что ж, а почему бы действительно не послушать, что там нашкрябали в своём рапорте эти горе писаки. Может, заодно и в памяти появится хоть какой-то просвет…

Ночь. Улица. Фонарь. Чёртов дождь вперемешку с мокрым снегом. И это хреново желание подставить свою пьяную морду навстречу этой стихии. Какой-то невзрачный тип, внезапно вынырнувший прямо на меня из темноты… С таким же успехом, чудак мог с разбегу врезаться в стену. Дыбил. Какая-то возня… Человек опасливо озирается и спешит исчезнуть. Меня же заботит лишь желание вернуться назад в бар, чтобы продолжать куралесить до полной отключки…

- Включи мозги, Харв. Всё на что я был вчера способен, это бухать и горланить фанатско-патриотические частушки. И между прочим, ты занимался тем же, как раз до того момента, когда решил поучаствовать в конкурсе на мудака месяца. Посмотри на меня. – Я нахожу в себе силы, чтобы встать, и расправить плечи. – И перечитай пару томов биографии дяди Марва, которую вы любовно храните в своём архиве. Какие, нахуй, продажи?
Начинаю метаться из угла в угол своей крохотной обрешёченной комнатушки, стараясь загасить в себе первые признаки начинающейся ярости, как гасят уже подкуренную сигарету те, кто пытается завязать хоть с одной скверной привычкой в своей никчёмной жизни. Сигарету… Наши вздохи звучат почти синхронно. Чёрт побери, если и возвращаться в Блекгейт, то минимум с новым рекордом жертв массового убийства. Вот только Голд явно будет против, да и… это же грёбанный малыш Буллок, чёртов сукин сын заслуживает хотя бы на ещё один шанс.
- Да брось, старик. Ты то чего хватаешь самые большие вилы и лезешь разгребать этот навоз? Что не так? – Бросаю в сторону явно подзадержавшегося на работе мистера “помятый костюм” злой взгляд, просачивающийся сквозь щели опухших век и тут же перевожу его вниз, на грязный замызганный пол. -  Если я и вернусь в Блекгейт, то только за то, что продавлю череп очередного добровольного принудителя из твоей команды, прямо сквозь прутья этой решётки, а всё потому, что ты оказался полной задницей, дружище Харви.
Хватит. Даю возможность копу лицезреть мою спину во всей красе.

Отредактировано Marvin Tankard (2016-07-02 13:27:53)