Пролетали мимо фонари, светофоры, красный цвет которых она не замечала, машину кидало из стороны в сторону. То, что она была плохим водителем, Вуйцик никогда не скрывала. Ей удалось получить права лет пять назад, но машину она так и не купила, так как не смогла заработать достаточно денег. А как можно стать хорошим водителем, если ты постоянно пользуешься только общественным транспортом? Зарплата была маленькой и почти вся тратилась на развлечения. Пару лет, проведенные в компании отморозков, давали знать о себе, и, получая заработанные деньги, Вуйцик тут же просаживала их в казино или барах. Теперь она, сидя за рулем не своей машины и то и дело путая педали газа и тормоза, жалела об этом. Возможно, если бы она была чуть предусмотрительнее в прошлом, то не случилось бы все то, что случилось, и побег из дома матери не вызвал бы таких сложностей. По крайней мере, Ванда точно не стала бы пить. Ведь если бы она была пьяной и села за руль, то за первым же поворотом ее остановил бы патрульный. А так как денег на хорошую взятку у нее нет, то следующие пару дней она провела бы в участке и потом в лучшем случае лишилась бы прав. Впрочем, что делать дальше, как жить, Вуйцик не знала бы и тогда, разве что также сидела бы, но только уже в своей машине, и, вцепившись руль, не отрывала бы взгляда от дороги, но только уже без Кобблпота, устроившегося на заднем сидении.
Пару кварталов они проехали в полной тишине, потом он задал вполне ожидаемый вопрос: "Куда едем?". Но вместо того, чтобы честно ответить, что она не знает, и спросить дорогу, Вуйцик, будто они устроили заезд по штатам, как выпускники школы перед тем, как поступить в университет, машинально пожала плечами в ответ и пробормотала: "Куда глаза глядят". Все-таки она была не в себе, все время забывалась, и только глупая шутка Пингвина про склад для трупов заставила ее встрепенуться и на пару секунд прийти в себя. Но прежде чем Вуйцик успела сказать что-нибудь еще, по велению Кобблпота машина была остановлена, и она оказалась в соседнем с водительским кресле. "Что он задумал?" - только пронеслось в ее голове, когда ее новый знакомый, сев за руль, придавил педаль газа, и быстро и уверенно поехал вперед. "Видимо, он делает все это не в первый раз", - подумала Вуйцик, разглядывая Кобблпота. Она просидела так пару минут, подолгу задерживая взгляд на каждой детали его странного костюма, пока не поняла, что он, Пингвин, симпатичен ей, и поспешно отвернулась, смутившись: "Ой, Ванда, даже не думай...". Она не могла сказать, что он красив, вряд ли кому-то мог понравится маленький и щупленький человечек, судя по всему, не совсем здоровый во всех смыслах, у которого размыты границы морали, со спокойным отношением к жестоким убийствам, но все-таки прониклась симпатией к нему и впервые за все время их короткого знакомства, не думая о том, что вечер еще не закончился, почувствовала себя благодарной ему за помощь. Однако Вуйцик постеснялась сказать вслух не только об этом, но и вообще что-нибудь, и по этой причине в ответ на короткую фразу Кобблпота, в которой он представился ей, только пожала плечами и слегка кивнула головой, все также глядя вперед, на дорогу, и провожая глазами рекламные вывески и столбы. О том, что она поступила не совсем прилично, не представившись ему в ответ, Ванда не думала, как и вообще о чем-либо еще. Ее голова по-прежнему была пустой, почти без мыслей. Но несмотря на это Вуйцик все-таки следила за дорогой, пытаясь угадать, куда везет ее Кобблпот, и внимательно слушала его. Ей казалось важным любое его слово, и она ждала решающего, когда он скажет что-нибудь, что определит ее дальнейшую судьбу, но пока получала только обычные вопросы и фразы.
- А как ты думаешь? - грубо ответила Ванда, когда Пингвин спросил ее о том, чем ей не угодил убитый владелец бара. Ей вдруг показалось, что он смеется над ней. Какие тут могут быть вообще вопросы? Но она быстро поняла, что сглупила, ответив так быстро и резко, и, покрывшись краской, проговорила, вздохнув: "Он что-то подсыпал мне в коктейль и, когда я отключилась, запихал меня в свою машину. Собирался отвести к себе, видимо, или в отель. Что он хотел сделать, рассказывать, думаю, не стоит. Тут и так все понятно". Вот так, одним вопросом, ее обещание не разговаривать с Кобблпотом превратилась в ничто.
Закутавшись в перепачканную куртку и скрестив руки на груди, Ванда всхлипнула и опустила глаза. В ее голове снова возник образ того жирного ублюдка, и она вспомнила в мельчайших подробностях все, что произошло с ней около часа с лишним назад. Его толстые пальцы и сальную рубашку, и к ее глазам подступили слезы. Она была унижена и разрушена и поверить не могла, что подобное произошло с ней. Когда Вуйцик была подростком, она часто гуляла по вечерам в плохих районах города, но никогда не было такого, чтобы кто-то спаивал ее и утаскивал в машину. Отморозки, грабившие продуктовые, оказались на порядок сдержаннее, чем богатый владелец дорогого бара. Всхлипнув еще раз, Вуйцик отвернулась и уставилась в правое окно машины, чтобы Кобблпот не заметил ее покрасневших щек и блестящих глаз, и всеми силами попыталась не расплакаться. Один раз он уже увидел ее слезы, больше ей не хотелось позориться.
У Ванды была такая привычка, как и у любого человека, что она пыталась казаться сильнее, чем она есть на самом деле, и постоянно делала вид, что все происходящее вокруг ее не волнует. Но Вуйцик все же выдохнула от облегчения, заметив замигавшие огни патрульной машины. Она была рада, что их остановили, теперь-то она точно не расплачется, но вместе с тем ей стало страшно. Оказаться пойманными и попасть в тюрьму после того, когда они почти выехали из города, показалось ей в высшей степенью глупым, и Вуйцик, обеспокоенно поглядев на Кобблпота, попросившего ее ничего не говорить, многозначительно кивнула ему в ответ и все свое внимание сосредоточила на каком-то рекламном объявлении, у которого их остановили. Его разговор с полицейским она почти не слушала и потому вздрогнула, когда он оказался в районе ее коленей.
"Черт его знает, куда я дел права. Ты не перекладывала их, милая?" - проговорил Кобблпот, глядя на Вуйцик так, что она не поняла, шутит ли он, такими строгими и требовательными были его глаза. Покачав головой, она попыталась ответить ему, но из горла вырвался только протяжный писк, и Ванда закашлялась, отвернувшись и прикрыв рот рукой. О том, что полицейский может заметить покрывавшие ее коричневые пятна высохшей крови, она не подумала, потому что все ее мысли были заняты опиравшимся о ее колени Кобблпотом, как будто специально так долго копавшимся в бардачке в поисках несуществующих водительских прав. Близко, слишком близко... Перестала кашлять Вуйцик только тогда, когда он вернулся на свое место, чтобы отдать полицейскому пару крупных купюр, но мурашки бегали по ее телу еще долгих десять минут. Теперь-то ей уж точно придется представиться ему: "Ванда Вуйцик, - выпалила она, прежде чем Кобблпот задал ей следующий вопрос. - Так меня зовут".
- Нет, - проговорила Вуйцик, когда Кобблпот спросил ее, сможет ли она вернуть ему те деньги, отданные полицейскому, и снова замолчала, прежде чем поняла, что не будет достаточным сказать одно короткое слово в ответ на такой вопрос. Порывшись в карманах, она достала оттуда пять долларов мелочью и парой смятых бумажек и положила их на выступ перед лобовым стеклом. - Возможно, еще десять я отдам тебе, когда заберу свою сумку из того бара. Но это все... Больше у меня ничего нет, - затихающим голосом сказала Вуйцик и, помолчав еще полминуты, добавила: "И я не знаю, что делать дальше". Она и думать не смела, что Кобблпот поймет ее и посочувствует ей, но раз уж он спросил, то почему бы не рассказать ему обо всем?.. "Не молчать же всю оставшуюся до завода дорогу", - подумала Вуйцик, заметив зеленую вывеску, на которой было указано, что им осталось проехать всего десять миль, чтобы попасть в заброшенных химический завод. Завод?.. Поглядев на Пингвина, Ванда помрачнела. Его странная улыбка точно не предвещала ничего хорошего.
Отредактировано Wanda Wójcik (2016-03-12 13:15:22)
